Интервью с Георгием Делиевым, народным артистом Украины

В марте исполняется 25 лет со дня премьеры фильма «Семь дней с русской красавицей», который принес первую известность легендарной одесской комик-труппе «Маски». О том, как снимался этот фильм, по какой причине он пять лет не мог выйти в прокат и почему у драматических актеров не получается смешно играть комедийные роли в эксклюзивном интервью для YummyMovie.org, рассказал художественный руководитель театра "Маски-Шоу" Георгий Делиев.

Георгий Викторович, можете рассказать историю создания этой ставшей легендарной сейчас картины?

- Знаете, Боря Барский мне как-то говорит: «Нынче молодежь, наглая такая». Я его спрашиваю: «А раньше?». А он мне отвечает: «А раньше наглыми были мы». Да, в то время мы были своеобразными бунтарями, мы были дерзкими и в чем-то, действительно, наглыми. И наверно благодаря этому как-то так и получилось у нас снять этот фильм. Мы снимали картину в то время, когда Советский Союз уже начал распадаться, а на экраны она вышла, когда СССР уже прекратил свое существование.

В фильме очень много шуток, которые даже в чем-то предвосхитили события, которые потом происходили. А вообще история создания этого фильма очень интересная. Как-то в 1986 году ко мне пришел мой друг Юра Володарский, который писал музыку для первого спектакля «Масок» в 1984 году, и говорит: «У меня есть коробка «Кодака». Хочешь снять какое-то кино?». Сначала мы хотели снять короткометражку в стиле немого кино, то есть фактически такой прообраз будущего «Маски-шоу», но в итоге мы решили снять клип.

Юра написал музыку, мы пригласили музыкантов – они сыграли-спели и мы сняли свой первый клип «Одесса-мама», который сразу же приобрел известность: его показывали в передачах «Утренняя почта» и «Взгляд», он принимал участие в фестивалях неформатного искусства и так далее. А через год мы сняли еще один клип «Задание выполнено», в котором мы с Юрой пели в стиле рэп. Мы снимали и монтировали эти клипы на кинопленке, без компьютерной графики, без комбинированных съемок. Хотя у нас в сюжете уже были заложены какие-то трюковые моменты.

И в этот момент на нас обратил внимание Владимир Меньшов, а он тогда был режиссер №1 в советском кинематографе, после того как получил «Оскар» за фильм «Москва слезам не верит». Мы с ним подружились, и он нам говорит: «Ребята, а давайте снимем вместе полнометражный фильм». Мы естественно согласились и воодушевились, тем более что у меня уже был написан сценарий телевизионного фильма «Приключение иностранцев в Одессе». Этот фильм тоже являлся прообразом будущих «Маски-шоу», я предполагал снять его в стиле немого кино. По сюжету в Одессу приезжают иностранцы, сталкиваются с нашей советской действительностью и возникает конфликт двух миров.

Этот сценарий приняли на Центральном телевидении в редакции литературных программ. Я должен был быть режиссером, «Маски» должны были в нем играть. Мы уже начали готовиться к съемкам, но там тогда все сорвалось. И когда Владимир Меньшов начал говорить о фильме, я сказал, что в принципе уже есть вот такой сценарий. Он его прочитал и говорит, что боится браться за немое кино, боится, что оно может не «зайти», что зритель все-таки привык, что в кино разговаривают, поэтому – давайте сделайте сценарий более традиционным.

Тогда Юрий Володарский пригласил в соавторы Алика Тарасуля и Эдика Каменецкого, в будущем создателей знаменитого «Джентльмен-шоу». Мы вместе написали сценарий фильма. Смогли привлечь в него постановщиком трюков Сергея Воробьева, который был очень опытным каскадером, работал на многих известных проектах и исполнял там безумные трюки: «Человек с бульвара Капуцинов», «Армавир», «Чокнутые» и куча других.

Но Владимир Меньшов тогда предложил: «Давайте, ребята, мы сначала снимем что-то вроде фильма-концерта, а через год я вам дам денег и будем снимать большое кино». Однако мы уже были настроены снимать фильм именно сейчас. Юра Володарский нашел инвестора и мы начали сами снимать кино. У нас были четыре больших экспедиции – мы снимали мы в Ленинграде, в Москве, в Бухаре и заканчивали снимать в Одессе. Всего съемочный период растянулся на четыре месяца, потому что мы не могли получить сразу все деньги и сам фильм был очень сложным в постановочном плане. Но мы все равно справились.

Фильм был снят еще в 1991 году, а на экраны попал только 5 лет спустя в 1996 году. В чем причина такой задержки?

- Когда мы закончили фильм, то произошел конфликт между инвестором, который давал деньги, и компанией-производителем. Они не могли договориться, кому принадлежат основные права и начали перетягивать это одеялко друг у друга. А конфликт начался из-за того, что, когда мы с Юрой Володарским на Центральном телевидении в Москве «перегоняли» рабочую копию фильма с кинопленки, каким-то непостижимым образом, хотя мы стерегли эту пленку днем и ночью, эта копия «ушла» видеопиратам. И они выпустили фильм на VHS-кассетах с режиссерской рабочей копией. Естественно, инвестор начал предъявлять претензии: «Вы продали фильм пиратам».

Эти взаимные претензии продолжались четыре года и именно поэтому мы потеряли время. За это время уже Советский союз распался. Изменилось время и некоторые шутки уже даже устарели, стали неактуальными. Но все равно этот фильм был тогда очень популярен на видеокассетах. Мы, ничего не заработав, не вернув вложенных денег, все равно благодаря этому фильму стали очень популярны у зрителей. Хотя после того, как фильм пересмотрели на пиратских кассетах, нам было очень сложно освоить прокат. Я вообще могу много говорить об этом фильме. Потому что вроде бы по временному периоду он занял небольшой промежуток моей жизни, но по объему событий, мыслей, количеству вложенных в него сил, труда и эмоциональных переживаний – это большой кусок моей жизни.

Можно сказать, что фильм «Семь дней с русской красавицей» стал своеобразным толчком к дальнейшему Вашему творчеству?

- Да. После этого фильма мне очень легко было снимать «Маски-шоу». Я честно скажу, что когда этот фильм смотрели профессионалы: режиссеры, операторы, то они чуть ли в обморок не падали от того, что видели на экране. Я, когда набирал съемочную группу, то старался собрать профессионалов очень высокого класса. Они на меня сначала смотрели как на идиота, но потом начинали работать и понимали, что все, что я от них требовал, а я ставил перед ними очень высокие требования, – было оправдано. Это реально было сложно-постановочное кино, которое требовало огромной выработки в те годы. Тогда снимали полторы-две минуты экранного времени максимум. А мы снимали до 10 минут полезного времени сложно-постановочного кино. И многие не выдерживали такого напряжения и уходили.

Но эта школа работы над фильмом «Семь дней с русской красавицей» стоила десятилетий работы. Следуя стандартным путем режиссера, нужно было 5 лет учиться в институте, потом снимать какие-то короткометражки, выходить с ними на фестивали и только потом приступать к большому кино. Я же весь этот путь прошел ускоренными темпами, работая над этим фильмом. Поэтому, когда я начал снимать «Маски-шоу», то мне уже было очень легко работать. Так что если бы в моей жизни не было фильма «Семь дней с русской красавицей», то в дальнейшем и не было бы телецикла «Маски-шоу». Это стопроцентно! Между этими проектами очень сложная связка.

Вы упоминали, что уже в первых Ваших клипах были использованы элементы трюков и в дальнейшем в «Масках» всегда было достаточно много трюков и гэгов. Я знаю, что Вы – академик Международной академии трюка и в то же время, Вы – академик Международной академии дураков. Вы, наверное, единственный человек в мире, который совмещает эти два титула?

- Точно. Резиденция Академии дураков, президентом которой является Вячеслав Полунин, находится в Париже, на Желтой мельнице. Это очень престижная академия. Там такие Личности являются академиками: самый известный исполнитель роли Арлекина итальянский актер Ферруччо Солери, немецкий клоун Франц Йозеф Богнер, основатель знаменитого Амстердамского «Фестиваля дураков» легендарный испанский клоун Джанго Эдвардс.  Но вот из Украины только два человека - я и Борис Барский. А Академия трюка – она более многочисленная. Там много академиков. Но я, действительно, единственный человек, являющийся академиком этих двух академий.

Полагаю, что вполне заслуженно. Ведь Вы, несмотря на уже солидный возраст, все так же продолжаете самостоятельно выполнять трюки. Достаточно вспомнить Вашу сцену с медведем в сериале «Козаки. Абсолютно брехлива історія», в котором Вы играли русского царя. Откройте секрет: Вы действительно были в одном кадре с настоящим медведем или эта сцена была снята с помощью каких-то киношных хитростей?

- Хитрости были: снимали отдельно медведя, отдельно – меня. Мы не были рядышком друг с другом. Но на дерево я залезал реально. Там в ствол забили легкие колышки, чтобы я мог на них опираться ногами. Но в этом тяжелом и длинном «царском» облачении было очень трудно бегать и взбираться на дерево. Но несколько дублей я там сделал. Физически это было очень тяжело. Кроме того, когда я бежал по лесу, ко мне специальной сбруей прикрепили камеру, чтобы фиксировать крупный план во время бега.

Помимо того, что это тоже добавляло неудобств, я очень боялся уронить и разбить эту дорогущую камеру. Плюс там еще был трюк, когда я с разбега запрыгивал в сундук с царскими сокровищами. Для этого кадра у меня был дублер, специально подготовленный каскадер. Он несколько смен проходил в костюме и гриме, но так и не был задействован. Все трюки я выполнил сам.

Почему хорошим комедийным актерам удаются и драматические роли? Более того, в драматических ролях они не только играют здорово, но полностью перевоплощаются. А вот у трагиков и драматических актеров, сыграть смешно - как правило, не получается...

- Конечно, не все комедийные актеры могут играть драматические роли. Но те комедийные актеры, которые способны играть драматические роли, они очень глубоко проникают в образ человека, который попадает в какие-то сложные ситуации и серьезные события. У многих драматических актеров часто не получается играть комедийных персонажей потому что они считают многие вещи и моменты, даже мельчайшие какие-то нюансы – важными. А комедийный актер может позволить себе считать это не важным.

В клоунаде есть такие классические персонажи – белый и рыжий клоуны. Вот эта философия белого и рыжего клоуна, она полностью раскрывает суть комедии. Рыжий клоун – он просто дурак. А белый клоун – он больше отражает идеологию общественного коллективного сознания с общепринятыми понятиями то такое – «хорошо» и что такое – «плохо»; как поступать правильно, а как – неправильно. А рыжий – он все переворачивает с ног на голову, все делает неправильно, но он имеет больше симпатий у публики, чем белый клоун. И если драматический актер, который может быть очень «глубоким», имеющий очень сильную харизму и мощное воздействие на зрителей, вдруг начнет «валять дурака», то вся эта его «важность» - разрушается. Потому что суть комедии, как раз и заключается в том, чтобы разрушить все стереотипы.

Комедианты, и в частности, клоуны, берут какие-то устоявшиеся общественные представления «что такое хорошо и что такое плохо» и показывают, что все эти представления – полная чушь, что над ними можно и нужно смеяться. И тогда зрители, смеясь над этими героями, этими обстоятельствами, вдруг начинают понимать, насколько абсурдна эта жизнь.

Почему говорят, что смех лечит? Потому что с помощью смеха можно освобождаться от таких многих стереотипов и условностей, которые мешают нам полноценно жить. Мне кажется, что именно по этой причине очень редко драматические актеры могут быть смешными на сцене или в кадре и владеть комедийной харизмой.

Как эпидемия коронавируса повлияла творческую деятельность «Масок»? Вы знаете, я представляю себе объявление: «На спектакль театра «Маски» зрители допускаются только в масках» и уже начинаю улыбаться этому каламбуру. Хотя тема то далеко не веселая.

- Да, я или Боря Барский сейчас часто перед спектаклем говорим зрителям: «Знаете, то что мы придумали 30 лет назад, сейчас до нас дошло в очень искаженном виде. Не вините нас за это». А если серьезно, то мы во время карантина четыре месяца вообще не работали. Но при этом нам нужно было содержать театр, платить коммунальные услуги. И также были очень большие затраты на проведение 10-го международного фестиваля клоунов «Комедиада», на который хотели приехать гости из 16 стран: Японии, Аргентины, Италии, Франции, Германии, Израиля, Польши и других. Но нам, конечно, очень помог город. Руководство города нас поддержало и помогло «закрыть» коммунальные платежи.

А после окончания карантина мы сразу же открылись. Причем не только в своем театре, но и вошли в своеобразный «тандем» еще с двумя театрами, и играли, например, в Летнем театре в городском саду. То есть мы увеличили количество спектаклей, если раньше мы играли 2-3 раза в неделю, то теперь у нас было 5 спектаклей в неделю. Конечно мы «продавали» по пол зала – это очень нерентабельно. Но тем не менее, это лучше, чем ничего. В общем, мы выкрутились и продолжаем выкручиваться. Просто играем в два раза больше.

Но сейчас наблюдается такая тенденция, что зрители стали меньше ходить в театры. С одной стороны, из-за кризиса, вызванного этим карантином, у людей реально стало меньше денег. Поэтому люди взвешивают, на что им в первую очередь нужно потратить деньги. А во-вторых, значительно опустилась планка общего морального климата. Люди находятся в депрессии, а тут еще и в СМИ увеличилась волна всевозможного негатива. Но, с другой стороны, я заметил, что зритель, тот который к нам приходит, стал намного «качественнее».

Я вижу, что то, что мы играем, зрители воспринимают намного острее и потом более благодарны нам после окончания спектакля. Нам очень долго аплодируют, очень долго не отпускают нас и потом еще долго ждут, пока мы переоденемся и разгримируемся, после чего мы выходим к зрителям, фотографируемся с ними, даем автографы и общаемся. И чувствуется, что эти зрители – нам искренне благодарны.

Фотографии предоставлены Аленой Смилык