Уильям Монахан, обладатель Оскара, рассказал как написать незабываемый диалог
Уильям Монахан, получивший премию Оскар за сценарий фильма «Отступники», поделился с редакцией fastcompany.com бесценным опытом хороших диалогов с использованием речевых шаблонов.
Слушайте, что происходит вокруг.
Очень внимательно слушайте окружающих. Что они говорят и что не говорят, с равным интересом. Несколько недель назад я стал свидетелем забавной ситуации: очень глупый человек консультировался по брачному договору у какого-то хиппи, который был даже еще тупее своего клиента. В их диалоге было много перлов, которые я обязательно где-нибудь потом использую. Именно поэтому сценаристу и нужно жить в большом городе. Чтобы слушать.
В диалоге проявляется то, что скрывает персонаж
Что мне действительно интересно, так это то, что персонажи не раскрывают, а что пытаются скрыть. Каждый старается утаить что-то, и вы можете показать это в диалоге. Не только политики, рекламщики и юристы делают это. Вполне порядочные люди часто не осознают, что цель их разговоров — не рассказать правду или пообщаться, а продвигать собственное мировоззрение. Проследите, что обычно люди пытаются скрыть, и вы поймете, что на самом деле так они проявляют себя полностью. Сегодня самой забавной может показаться ситуация, когда за соседним столиком окажется парочка, которая пришла на первое свидание: до этого они общались только в интернете, и никто из них так и не скажет правду о себе.
Диалоги «как в жизни» скучны.
Работа сценариста по своей сути неестественна. Шекспировские диалоги самые неестественные на свете, и, тем не менее, Шекспир до сих пор считается величайшим автором диалогов. Никто из зрителей не захочет слышать, как на самом деле разговаривают люди. Я не разговариваю фразами из классицистических пьес и с использованием периодов. Я вроде как мямлю. Как и все люди в реальной жизни. Только если речь не идет о Кристофере Хитченсе (американский писатель - прим.), который может говорить готовыми абзацами, да и Бог с ним, пусть так и говорит. Мы говорим, как будто нащупывая смысл, в то время как в написанном произведении он уже найден.
Создание диалога — это импровизация.
Не бывает такого, чтобы достоверный персонаж получился из соединения определенных элементов. Вы тот самый персонаж, который создаёт произведение. И тот самый персонаж, о котором пишете. Все это - вы: или потому что они изначально рождаются в вас или воплощают какое-то ваше личное качестве (как это бывает с моими персонажами), или потому что в вас, сценаристе, живет сразу несколько личностей, как в актере. Человек, который умеет блестяще импровизировать, всегда впитывает, впитывает и впитывает информацию вокруг себя, а потом внезапно выдает ее. Кусочки могут быть собраны повсюду — никогда не знаешь, что пригодится потом.
Не зря говорят, что Шекспир был актером, потому что сценарист всегда в первую очередь актер. Он должен сыграть всех своих персонажей на бумаге, причем сыграть очень хорошо, иначе сами актеры не захотят исполнять роли, которые он написал, и фильм так и не получится. Так что, по сути, в своей кабинете и, очевидно, в своей голове, вы устраиваете театрализованное представление, расписывая на бумаге воображаемый фильм, все роли в котором играете сами.
Создание диалогов — интуитивный процесс.
В принципе, это и есть самое главное о создании диалогов — теперь вы знаете об этом всё. Они просто пишутся. Это может произойти в любой момент, вы просто перестаете относиться к этому практическим образом и пишете интуитивно.
Когда речь заходит о любом виде искусства, полезнее всего вспомнить об авторах песен, потому что в газетах было написано то или это, вы пытаетесь подобрать правильный аккорд, но значение имеет ваше настроение, когда вы сидели на кухне и внезапно придумали Day in the Life (песня группы Beatles — прим.). И вы не смогли бы даже под страхом смерти сказать, почему и как так получилось.
В Средние века искусство называли «загадочным», и на то есть причины до сих пор.
В адаптациях начните с расписывания диалогов.
Изначально для «Отступников» существовала только транскрипция оригинального фильма на очень плохом английском — страниц 70-80 (это адаптация китайской "Двойной рокировки" (2002) - прим.). Самое любопытное, что в то время я как раз думал написать что-нибудь про Бостон и про местную двойную жизнь. Там я прожил 20 лет, и это единственный город в США с классовым разделением на основании акцента. Эта идея идеально легла на оригинальную историю. Да, у нее и без того потрясающая структура, но в нашем фильме герои стали настоящими жителями Бостона. Они — жители именно этой отдельной планеты.
Люди, которых вы встретите в вашей жизни, могут стать речевыми образцами для ваших героев.
Мой отец умер 20 лет назад, но появлялся дважды в моих сценариях. Каждый, кто его помнит, узнает его в главном герое «Возмездия» (2010) по ухмылке. Он — типичный житель Бостона, у которого целая отдельная культура. Там люди говорят по-особенному, и я сам говорю как они, когда туда приезжаю. Этакие типичные будни в Массачусетсе: вы можете целый день провести, говоря с разными акцентами, смотря с кем ведете беседу. Мой отец был типичным ирландцем из Бостона. Например, если ему что-то не нравилось, он мог сказать: «I don’t want any paht of it » (вместо «I don’t want any part of it » — «Да, положить мне на все это»). Я пытался спрятать некоторые автобиографические черты в герое Леонардо Ди Каприо в «Отступниках», которого зовут Билли. В свои 20 я был примерно таким парнем.
На площадке диалоги меняются.
Одно из самых прекрасных занятий на свете — работа с актерами. Ведь мы, сценаристы, по сути, делаем то же самое, что они. Представьте: я год был тем персонажем, которого актеру теперь предстоит сыграть. Мне хочется услышать, что он об этом думает, и я надеюсь, ему интересно, что я скажу. Видя в голове картину, я все время что-то менял. Может возникнуть какая-то реплика, и вы попросите актера попробовать ее произнести. Такие вещи происходят постоянно, так как вы видите, что все существует в динамике.
Иногда диалоги меняются на площадке. В «Отступниках», если вы заметили, в паре сцен Джека [Николсона] есть места, где естественным образом подразумевается окончание, но после есть что-то еще. В сцене в баре его герой (Фрэнк) останавливается и спрашивает парня: «Как твоя мать?», тот отвечает: «Она уже умирает», а Фрэнк в ответ: «Как и все мы, веди себя соответствующе». В сценарии он выходил из кадра, так что сцена заканчивалась естественным образом. Но затем мы добавили кое-что еще. Я понял, что Джек хочет немного дополнить сцену. А мне, как и любому другому человеку, интересно увидеть, что сделает Джек.
Не пишите роли для конкретных актеров.
Не думаю, что актеры оценят такой порыв. Они могут сыграть кого угодно — это же их работа. Да, раньше существовал культ кинозвезд, когда в каждом фильме полагалось снимать звездного актера. Но есть же такие актеры, как Майкл Кейн, которые могут взять любого персонажа, неважно как написанного, и превратить его в Майкла Кейна. Это потрясающий актер в плане умения воплотить диалог. Он был первым артистом, который сорвал трансатлантический занавес, так как его произношение очень точное. Прислушайтесь к нему и заметите, что он делит предложения на части по два-три слова и произносит их очень медленно. Наверное, он единственный английский актер, чью речь полностью понимают в Америке.
Смешивайте «умные» фразы и «простые».
Иногда фильм разбирают части на уровне сценария, то же самое можно делать и при монтаже. Вы не знаете, что именно отдел маркетинга продал, скажем, в Индию. Есть всего лишь одна копия для всего мира. Во всех странах делается свой дубляж, но специальные версии не монтируются, так что иногда слишком сложные для понимания реплики убираются, чтобы все было понятно зрителю, что в общем-то неправильно. Думаю, что «Отступники» стали в этом смысле хорошим примером смешения высокого и низкого стилей, которое аудитория прекрасно приняла: мы не стремились все свести только к низкому стилю, как наименьшему общему знаменателю, что делают авторы большинства фильмов.
Делайте домашнюю работу. И работайте как проклятые.
Самое важное — читать тексты, в которых по-настоящему хорошие диалоги, так вы установите себе высокую планку. Вы не сможете сделать этого, если не будете знакомиться с высшими стандартами драматического письма и добиваться высокого уровня владения языком. Я имею в виду литературный язык, а не кинематографический.
Я не знаю, был ли у меня врожденный талант или я развил у себя способности благодаря естественному интересу (наверное, 50 на 50), но я знаю, что работаю как шахтер уже тридцать с лишним лет и жертвую многим. Весь третий десяток мне пришлось отказываться от многого, чтобы к 35 годам начать называться сценаристом, то есть обрести свое призвание — наверное, я приложил те же усилия, что глазной хирург, но без каких-либо надежд, что когда-либо мое занятие окупится. Я знал, что у меня есть то, что вы можете назвать «даром», но все равно я работал усерднее, чем кто-либо из моих знакомых, и рискнул всем.